Что будет, если наряду с котокафе в вашем городе появится детокафе?
Проект Дети Mail.ru с разрешения автора публикует остроумный пост копирайтера и креативного директора агентства The Heads Иры Зверевой о том, что могло бы происходить в таком необычном месте.
Придумала сделать детокафе.
Как кото-, но дето-.
Где можно сбить оскомину — тискать маленьких клевых младенцев.
Потому что они приятные, пахнут молоком и окситоцин.
Посетители кафе приходят, их провожают к чистому столику и говорят: «Ой, погодите, столик не готов, подождите немного».
Посетители идут к барной стойке, где им наливают свежий горячий чай и отрывают кусок хлеба. Как только посетители подносят хлеб ко рту, где-то начинает орать младенец.
Бармен говорит:
— Это ваш.
Посетители идут на крик, а бармен тем временем меняет чай на остывший, да что там, охладевший.
Поменяв памперс младенцу, посетители возвращаются к стойке, отхлебывают чахлый чай, к ним тут же подходят: «Ваш столик готов».
Они идут к столику, который завален шкурками, тарелками, на скатерти — сметана, на сметане — пластилин, в пластилин воткнута вилка. На стульях — компот, не стоит, но разлит.
— Присаживайтесь, — говорит хостес и оставляет гостей в приятном, но глубоком недоумении.
Посетители ждут. К ним подходит официант и говорит:
— Киньте мне денег на телефон. И мне нужны кроссовки.
Посетители смотрят на официанта. Официант:
— Вы меня задолбали, — и, хлопнув маленькой ручной дверью над их ухом, уходит.
Возвращается хостес:
— Пока вы ждете заказ, сделайте веселого лесовичка из шишек, желудей и волчьих ягод, через 15 минут — городской конкурс поделок.
Оставляет им для этого коробку с кусками фетра, шерстяным носком и тридцатью тремя пластмассовыми крышечками.
Орет младенец. Посетители дергаются, но им говорят, что это чужой. И просят пойти разгрузить грузовик кирпичей во дворе.
На их немой вопрос «с чего бы» хостес (наберем из участковых врачей) говорит:
— Ну а где вы раньше-то были.
У посетителей сдают нервы, они идут в гардероб за куртками, но им говорят, что официанты в их куртках ушли в клуб. И на их машине. Уехали.
Посетители тогда идут разгружать кирпичи. На середине кирпичей засыпают.
Орет младенец. Это их. Они укрываются кирпичами, чтобы не слышать младенца, но хостес говорит:
— Вы же пришли тискать младенца, пора! Уже четыре тридцать утра.
Пока посетители спали, у них забирают обувь, и они идут к младенцу по деталькам лего.
Кричать нельзя, потому что вдруг младенец проснется еще сильнее.
Пока они идут, они слышат обрывки разговоров за другими столиками: «Мой в пять лет уже три языка», «Нас позвали на собеседование в Кембридж», «Он сказал: мам, на золотую точно закончу, но постараюсь и лучше», «Я вообще перестала убирать, они все сами».
Посетители наступают в разлитый мед.
И, осатанев, уходят домой.
А самое прикольное, счета за посещение этого кафе приходят посетителям всю жизнь.
Каждый день.
ПС. Пока я это писала, Агата вошла в комнату и сказала, что ей через две минуты выходить. И дай мне свидетельство о рождении. Надо ли говорить, что я его не видела с последней ее поездки в лагерь два месяца назад.
